Игрива, шаловлива и шумна вторгалась жизнь и капала на темя,

И было только горе от ума, такое на дворе стояло время.

Еще не назревала смена вер и смена вех не шла еще насмарку.

И я гулял, примерный пионер с мороженым по городскому парку.

Незримую вынашивая связь, природа потрудилась в самом деле -

Деревья образовывали вязь, в пластмассовых кустах шмели гудели.

Среди скульптурных гипсовых химер, пенсионеров, домино и шашек,

Коней педальных или, например, аттракционов простотою страшных.

День хроникальный длился, как изгой, на дежавю мучительно похожий,

В нем янки все еще бомбят Ханой и Чингачгук воюет краснокожий.

Жизнь отрастила праздник, как кисту под скальпель вездесущего мгновенья,

Мне всё казалось, медленно расту, а это изменялся угол зренья.

В том знаменатель. Ищет двойника душа, и лета зреет середина.

Как сахарная вата облака, в них запах овощного магазина.

Иду я, имя прежнее назвав, и жизни смысл сверяю с небесами,

Меня хранил кто, навсегда отстав, сухими улыбаются глазами.

За мною деревянный самокат на маленьких подшипниках катился.

Не помню то, чему был страшно рад, не ведаю, с чем навсегда простился.